Первые упоминания о народах Севера в русских летописях относятся к XII–XIII векам. Тогда новгородцы и поморы, спускаясь по северным рекам и выходя в Белое и Баренцево моря, встречали «самоедов» — так называли ненцев — и «людей с собачьими лицами» — чукчей, о которых слагались мифы. Эти контакты были редкими, но важными: именно поморы, промышлявшие морского зверя и собирающие «ясырь» — меха, — первыми начали прокладывать пути вдоль берегов, которые позже лягут в основу Северного морского пути. Они не строили карт, но запоминали мысы, бухты и ледовые разводья — устная навигация, передаваемая из поколения в поколение.

К XVII веку русская экспансия на северо-восток ускорилась. Строились острожки — крепости-посты, собирались ясаки (налог в мехах), а вместе с тем начиналось системное изучение побережья. В это время впервые фиксируются более подробные описания коренных народов. В «Российской географии» XVIII века, составленной по материалам экспедиций, говорится: «Ненцы живут кочевьем, стада оленей их великое богатство; одежды их из оленьих шкур, шитьё с орнаментом цветным, что показывает разум и вкус». Эти записи, пусть и с патерналистскими интонациями, свидетельствуют: русские поселенцы и чиновники уже не просто сталкиваются с коренными народами — они начинают их видеть.

Ключевой момент в сближении коренных общин и будущего СМП наступил в XIX веке, когда российская империя начала целенаправленно изучать Северный Ледовитый океан. Экспедиции Фёдора Литке, Петра Анжу, Александра Григорьева наносили на карты побережья, описывали природу и встречали местных жителей. Литке, командуя шлюпом «Сенявин» в 1821–1824 годах, отмечал в дневнике: «Чукчи оказались людьми гордыми, но гостеприимными. Они не боялись моря, умели чинить утюги [традиционные кожаные лодки], и их знание льдов превосходило наше. Без их помощи мы бы не прошли проливы».

Именно знания коренных народов становились незаменимыми для полярных экспедиций. Ненцы провожали караваны через тундру, чукчи указывали безопасные выходы в море, эвенки помогали с перевозками в труднодоступных районах. В 1878–1879 годах шведский исследователь Нильс Норденшельд, совершивший первый транзит по СМП на шхуне «Вега», активно использовал информацию от чукчей о ледовой обстановке. «Они предупредили нас о ледовых зажимах у мыса Дежнёва, — писал он. — Их наблюдения за ветром и течениями оказались точнее наших приборов».

С приходом советской эпохи взаимодействие изменилось кардинально. Кочевые народы начали насильственную оседлость. В 1930-х годах была проведена коллективизация оленеводства, созданы совхозы, дети отправлялись в интернаты. В то же время, с развитием геологоразведки и строительством северных трасс, коренные жители впервые получили доступ к образованию, медицине, транспорту. Но цена была высокой: разрушались традиционные структуры, исчезали языки. В 1932 году, когда началось активное освоение СМП под эгидой Главсевморпути, тысячи рабочих пришли на север, но и тысячи коренных людей были втянуты в новую систему — уже не как проводники, а как рабочие, лоцманы, помощники на станциях.

Во время Великой Отечественной войны СМП стал стратегическим маршрутом доставки ленд-лиза. Здесь, на льду и в метелях, вместе с моряками и ледокольными экипажами работали чукчи и ненцы — как разведчики, как оленеводы, доставлявшие провиант, как спасатели. В архивах Полярного института имени Д. Л. Аммосова хранится письмо 1944 года от чукотского оленевода Тундера Митрофанова: «Мы водили караваны с мясом и шкурами к станциям. Без оленей не было бы ни тепла, ни еды. Мы не воевали с оружием, но мы воевали за Север».

После войны развитие СМП пошло по пути масштабной индустриализации. Появились атомные ледоколы, порты, радиостанции. Коренные народы оказались на периферии этого процесса — их земли использовались, но их голоса редко звучали в центрах власти. И только в последние десятилетия началось переосмысление. В 1999 году был принят Федеральный закон «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», а в 2000-х годах — программы поддержки традиционного природопользования.

Сегодня, когда грузовые суда проходят мимо улусов и чумов, а спутниковые антенны соседствуют с оленьими резными фигурками, история коренных народов Арктики — это не просто предисловие к СМП. Это живая, непрерывная нить, соединяющая древние кочёвья с современными вызовами. Они были первыми, кто знал эти земли. Они помогали открывать путь, который теперь называют Северным морским. И их судьба — не приложение к большому проекту, а часть его памяти, совести и будущего.

В этом году отмечается важное историческое событие — 500 лет с момента начала освоения Северного морского пути. Это произошло в далёком 1525 году, когда русский дипломат Дмитрий Герасимов впервые заговорил о возможности пройти северным маршрутом вокруг Евразии. Но особое значение эта дата получила благодаря инициативе Президента России Владимира Путина, который подписал указ о её официальном праздновании в 2025 году.

Пресс-служба правительства Забайкалья,

Телефон для СМИ: 8 (3022) 23-37-49, e-mail: pressazk@mail.ru