Что там, за большой железной дверью, можно догадаться по роликам в соцсетях, репортажам журналистов, фотографиям самих врачей. Чистая зона спокойная. Тут когда-то располагалось ожоговое отделение, потом должен был начаться ремонт. Но началась пандемия. И теперь здесь врачи заполняют свои бумажки, работают с результатами анализов, пьют чай, если представляется возможность. Остальные корпуса заняты пациентами.

Егор Дуров работает с больными коронавирусом с самого первого дня, когда в Забайкалье начали появляться первые заболевшие. В мирное время работал комбустиологом – лечил ожоги и отморожения. И подумать не мог, что когда-то станет инфекционистом. Теперь неврологи, кардиологи, терапевты, хирурги, травматологи – все стали инфекционистами.

- Весной мы просто не знали, что нас ждет. Я находился в Челябинске на учебе в тот момент, когда это все началось у нас. Зная, что здесь собираются открывать этот моностационар, я позвонил начмеду и сказал, что приеду помогать. Прилетел, а тут чуть ли не военное положение - пациентов переводили в другие стационары, тянули кислородные магистрали, переоборудовали палаты. Первой была женщина, прилетевшая из Москвы. Ее привезли в палату одну, представляю, как ей было страшно. Я вышел в первое дежурство, а в отделении один пациент. На следующее дежурство было уже три человека – все, кто прилетал из других регионов. Потом их число начало расти. Все шло постепенно, у нас было время адаптироваться. По ходу отрабатывались все организационные моменты, - рассказывает доктор.

Тогда, в первое дежурство 3 апреля, было страшно. Страшно надевать непонятный костюм, страшно выходить из дома, шагать в красную зону и принести болячку родным. Обрабатывал руки каждые пять минут, проветривал кабинет.

В первые недели пандемии на работу брал с собой большую сумку. Там были вещи, зубная щетка, бритва. Это на случай, если придется остаться в больнице на неделю, а то и на месяц. Никто этого не исключал. Страшно, но надо.

- С женой договорились и решили, что мне на работу же ходить надо, я никуда от этого не денусь. И не жить дома я тоже не могу. У нас семья, двое детей. Решили, что это риск, на который мы пойдем вместе. Если что-то случится, значит случится, никто не застрахован. В итоге мы оба переболели в легкой форме.

У него на столе лежит несколько стопок бумаг. В кружке – крепкий чай с молоком. Сегодня дежурит, в неделю таких дежурств случается два. В обычные дни работа начинается с 8 утра. В это время у главного врача дежурная смена отчитывается о том, сколько человек поступило за ночь, сколько выписано, какие были проблемы. Затем по своим пациентам отчитываются дежурные доктора. О ситуации докладывают и реанимационные отделения – сообщают положительную и отрицательную динамику тяжелых пациентов.

После начинается рабочий день. Нужно найти анализы, результаты обследований, подготовить документы. Все это нужно, чтобы идти в красную зону и рассказывать больным о их состоянии. В красной зоне заполняются листы назначения, которые сканируются, загружаются в систему. Распечатываются они в чистой зоне – из грязной ничего не выносится.

Рабочий день должен длиться до 15.30.

- Иногда бывает, что вовремя ухожу. Иногда. Чаще к 5-6 часам вечера освобождаемся, - говорит Егор Дуров.

- Вы любите свою работу?

- В целом люблю. Люблю работу врачебную. Сейчас просто надо это делать [работать с больными коронавирусом]. Конечно, не могу сказать, что в восторге, что я работаю сейчас не врачом-хирургом, а инфекционистом. Но ничего не поделаешь – другого выбора сейчас нет.

В больнице он уже около 17 лет. Врачом решил стать еще в 7 классе. Окончил интернатуру, поработал и в гнойной хирургии, и в чистой, поездил по районам. Долго работал врачом приемного покоя. Потом «как-то вырулило» на ожоговую специальность. Говорит, что там и нашел себя.

- Мне нравится. И это у меня получается. Самое же главное - удовольствие от работы получать. Когда работа не в кайф, это не то, - отмечает врач.

Пациентов с ожогами он не видел с апреля. Там, в отделении, они лежат долго. Здесь среднетяжелые находятся 10-12 дней. Те, кто побывал в реанимации – до 3 недель. И каждый день кто-то выздоравливает и выписывается, а кто-то новый поступает.

Врач говорит, везде пациенты одинаковые - вредные, молчаливые, разговорчивые, шумные, грустные, веселые. Все люди. Все ждут от врача волшебной таблетки, которая вылечит.

Весной все казалось страшным, неизведанным, пугающим. Сейчас работа выстроилась, все идет своим чередом. Только то, что было весной, теперь кажется легким бризом на фоне сегодняшнего шторма.

- Те пациенты, которые были весной и летом, даже в сравнение не идут с теми, что сейчас лежат на лечении. Тогда это были легкие пациенты, практически бессимптомные, у которых максимум, что было из симптомов, это отсутствие обоняния или вкуса, кратковременное повышениетемпературы. У единичных пациентов были пневмонии нетяжелые. Работало одно отделение реанимации. Сейчас их четыре, в которых постоянно лежат около 60 тяжелых пациентов. Те пациенты, которые весной и летом находились в реанимации, они сейчас лежат в отделениях. Их лечат на простых койках, а не реанимационных, - рассказывает Егор Дуров.

Тяжелых пациентов приходилось видеть и раньше. Говорит, те, что лежат в ожоговом, почти всегда тяжелые. Но морально к этому не привыкнешь. А коронавирус слишком непредсказуем.

- Особенность такая, что при коронавирусе происходит очень быстрое прогрессирование заболевания. Пациент с пневмонией заходит в приемный покой на своих ногах. Да, температура, кашель, но, тем не менее, он с тобой общается и разговаривает. А потом в течение буквально двух дней он оказывается в реанимации на аппарате ИВЛ. И эта пневмония очень быстро прогрессирует. Наблюдать, как человек угасает, нелегко, - рассуждает доктор.

В пандемию врачи, как принято говорить, оказались на передовой. И главная помощь от всех от нас – стараться не заболеть – не у всех получается. Помогают медикам волонтеры – организовали для них горячие обеды, возят их на вызовы, встали на прием передач для пациентов. Егор говорит, такое очень важно.

Еще важно то, что внутри коллектива. Там должно быть хорошо, как дома. Иначе – стресс, нервы и все вот это, что ни пациентам, ни самим врачам не поможет.

- У нас в городской больнице очень дружный коллектив. Раньше было разделение по отделениям. А сейчас мы все – инфекционисты. Мы занимаемся одними больными, работаем в связке. И это еще больше сплотило. В любой дежурной смене у нас есть кардиолог, хирург, травматолог, терапевт. Ты знаешь, что бы ни случилось с твоим пациентом, в течение пары минут ему помогут. Коронавирус ведь не отменяет того, что у человека не может случиться аппендицит, не обострится мочекаменная болезнь, не случится, не дай бог, инсульт. Но все решается очень быстро, и есть уверенность, что ты не один, - отмечает доктор.

В день на одного врача приходится от 15 до 20 пациентов. Это прилично, говорит доктор. Бывает, что из этих 20 подавляющее большинство – тяжелые, которые требуют пристального внимания. Потому-то и уйти с работы вовремя не всегда получается.

Мы разговариваем, а по коридору шуршат тапочки врачей. В кабинет то и дело заходят люди в белых халатах, приносят какие-то карты, отвечают на звонки.

- Лёша, слушай, без отрицательной динамики она. Сатурацию держит, - говорит один из докторов в трубку. И понимаешь, что работа тут не утихает ни на мгновение, не ждет подходящего момента, она просто есть всегда, пациенты есть всегда.

Егор Дуров – один из сотни и тысячи таких врачей. Он – комбустиолог, ставший поневоле инфекционистом. Занимается спортом, а из хобби – охота и рыбалка.

- Инфекционные болезни теперь у него хобби, - перебивает вошедший в кабинет врач.

И смеются оба. Потому что за много месяцев свыклись с этой мыслью.

- Когда-то настанет тот момент, когда это все из категории ужастиков перейдет более-менее в обыденную жизнь. Конечно, вирус никуда не денется. Просто, может быть, появится вакцина, которая войдет в ежегодный календарь прививок. Конечно, в привычную жизнь все рано или поздно войдет. Я все-таки думаю, что люди станут осознаннее в плане гигиены, мер безопасности, - рассуждает врач-комбустиолог-инфекционист.

Говорит, что нет такого медика, который не хотел бы вернуться к прежней жизни. Усмехается над теориями про заговор врачей ради президентских выплат. Просит просто соблюдать все меры безопасности.

- Эта пандемия внесла большие коррективы в жизнь. У всех были совсем другие планы на нее. Я и не думал, что буду инфекционистом. Но случилось, как случилось. Я думаю, что каждый медработник ждет, когда все вернется в прежнее русло – невролог будет лечить своих пациентов, кардиолог – своих, а хирург вернется к своим операциям.

Управление информационных коммуникаций, Екатерина Рахманова

email: infocom75@yandex.ru